господин Уджа вдруг усмехнулся. — Или же мне сослаться на отравление дымом, и списать твои заслуги на благородную работу пожарных, видение дракона — на массовый обман зрения, а дождь — на чистую случайность?
Я насупился и покачал головой. Даже дураку было бы понятно, что отказываться от такого нельзя было, а иначе не будет ни шанса уговорить хозяина борделя поручить мне иную работу в его заведении. Господин Уджа довольно улыбнулся.
— Вот и правильно, — хозяин борделя ослабил узел своего халата и устало вздохнул. — Теперь придется потратиться на ремонт… э-э-эх!.. Вести свое дело — подчас нелегкая ноша, — он усмехнулся. — Однако в то же время и такая выгодная и благодарная возможность, если делать все правильно, — однако затем его лицо сделалось задумчивым. — Однако остается найти виновника пожара. Сами-собой такие вещи, знаешь ли, не происходят, — он выпрямился и серьезно посмотрел на меня, — и у меня складывается впечатление, что тебе известно что-то, что может помочь расследованию.
Я удивленно заморгал, не совсем понимая, к чему тот клонил. Господин Уджа был такого высокого мнения о моих познаниях и способностях?.. или он обвинял меня?..
Вдруг в дверь постучали, и с позволения Уджа в комнату вошел светловолосый слуга-парень. Такой же низенький заморыш, как я — не считая, конечно, цвета волос и черт лица: в этом мы с ним отличались. В руках он держал деревянный поднос с глубокой миской, в которой оказалась лапша с мелко нарезанными кусочками свинины, и тарелкой с круглой булкой; рядом со всем этим лежали чистые палочки. Помнится, я как-то раз слышал историю от одного безумного странника, которого повстречал как-то раз в питейной, о том, что давным-давно наши предки ели ножом да ложкой, но затем восточные королевства на несколько веков завоевали люди с далекого Востока с узкими глазами и тонкими усиками, и с тех самых пор местные жители начали есть при помощи палочек.
— Спасибо, — с удивлением сказал я, глядя на такой приятный ужин. Если учесть, что почти весь день во рту не было ни крошки, такая щедрость казалась небесной благодатью.
— Ты заслужил, — пожал плечами Уджа, затем кивнул работнику. — Принеси вина.
— Да, господин Уджа, — сдержанно сказал тот и быстро, но грациозно покинул помещение.
— Чего смотришь? — когда работник ушел, улыбнулся мужчина. — Ешь давай. Оно и так уже остыло, а теперь еще и испортиться может, если не поторопишься.
— Ах… да!.. — смутился я, поблагодарил еще раз хозяина борделя за ужин и начал есть. — Вкусно!..
Господин Уджа усмехнулся.
— Мне приятно. Я передам твои слова нашим поварам.
Хозяин борделя не спешил допрашивать меня насчет пожара, сначала задумчиво глядя, как я ем (что, мягко говоря, смущало), а затем принялся расспрашивать такие вещи, которые не были связаны с произошедшим:
— Значит, ты — внук Ниира?..
— Да.
— И учителя твоего здесь тоже зовут Ниир? — господин Уджа хихикнул. — Какое приятное совпадение. И как?.. похож ли наш Ниир на твоего Ниира?
Я помедлил с ответом, пытаясь догадаться, к чему были все эти вопросы. Догадаться не получилось — я понятия не имел, что хозяин заведения хотел выпытать у меня этими расспросами.
— Нет, господин Уджа. Мой дед был телом подобен крепкому дубу, когда как работающий здесь Ниир — ива.
— Хмммм… хороший ответ, заклинатель. Языком ты, я погляжу, умеешь чесать, — вдруг сказал мужчина безобидно, но грубовато, чем выдал свою солдатскую сущность. — И каким же был твой дед разумом? Тебе довелось с ним пообщаться?
— Нет, господин. Он умер еще до моего рождения. Матушка почти не рассказывала мне о нем.
— Унис, — задумчиво произнес Уджа и произнес, помедлив: — Припоминаю ее. Она с твоим дедом приходила в дом моего отца, чтобы расписать ширму его жены. Я тогда был еще совсем мальчишкой, и мне не особо-то и рады были в том доме, но припоминаю тот день. Понимаешь ли… у отца помимо жены была наложница, и я — ее сын. Ни меня, ни матушку никто в доме особо не любил, и закончилось все совсем не радужно: мать в конце концов умерла от неизвестной болезни… думаю, ее отравили… а меня отправили на военную службу, махинациями лишив отцовского наследия, пускай я и фактически старше сына его жены.
— Господин… почему вы делитесь со мной такими тайнами? — не сдержавшись, удивленно спросил я. Может, не стоило себя так вести с человеком, который по положению выше меня, но уже ляпнул.
Уджа, словно опомнившись, с изумлением глянул на меня, затем негромко рассмеялся.
— Прости, просто припомнилось!.. Я-то тогда был лишь мальчонкой лет, ну, где-то десяти, и Унис показалась мне тогда прекраснее любой принцессы из матушкиных сказок. А ведь она была старше меня, думаю, лет на пятнадцать, если не больше. Одно время я даже подумывал разыскать ее и взять в жены! — хохотнул хозяин борделя, но затем помрачнел: — А теперь, вот, вижу ее взрослого сына и узнаю, что она умерла. Ха… чудно устроен мир. Может, если бы у меня было больше храбрости, я бы успел свидеться с ней… до кончины. Однако меня всегда посещал вопрос: «Что я скажу ей? Что сделаю?.. мы виделись-то всего один раз, да и то я был лишь сопливым мальчишкой»… Ну, как видишь, шанс я свой упустил, — мужчина горько усмехнулся. — Однако кто ж мог подумать, что судьба сведет меня с ее сыном. Воистину, прихоти богини Даиды — та еще тайна — господин Уджа попытался выдавить из себя озорную улыбку. — Ну, и кем оказался тот счастливчик, с которым твоя матушка разделила ложе?
Вопрос этот оказался возмутительно грубым и недостойным человека такого положения!.. но я был не в том состоянии, чтобы судить Уджа, потому, сдержав возмущение и смущение, ответил как можно спокойнее:
— Данное мне неизвестно, господин. Я никогда не видел своего отца, и матушка не рассказывала мне о нем, — я невесело усмехнулся. — Быть может, создан я был, как в легенде, с помощью кисти, красок, холста да заклинаний.
Уджа рассмеялся.
— Прости, заклинатель, но я отношусь к таким легендам со скептицизмом. Понимаешь ли, по моему мнению, любой миф рождается наполовину из истины и на другую половину из умысла.
— Значит, то, что я потушил огонь, призвав дракона, — тоже, по вашему мнению, умысел?
Господин игриво хихикнул.
— Кто знает. Я еще не уверен!.. Однако как ведь увлекательно звучит! Негасимое пламя, пожарные бессильны… и вдруг удачно подвернувшийся заклинатель рисует на бумаге дракона, призывает его, и тот тушит огонь, а затем исчезает в небе, оросив землю дождем! Прямо сюжет театральной постановки! — сложно было понять
